Цивилизация страуса (СИ) - Страница 9

— Видимо, у вас были высокие отношения, — съехидничал Кац.

— О да, — сказал Гусев. — Это были те еще отношения.

— Ладно, сначала я вам расскажу о юридической стороне вопроса, — сказал Кац. — Наш юрист сумел выправить вам общегражданский паспорт. Вот он.

Кац вручил Гусеву пластиковую карточку размером с обычную кредитку. На лицевой стороне красовалась гусевкая фотография тридцатисемилетней давности, взятая из его личного дела. Имя, отчество, фамилия, дата и место рождения, все как положено. С другой стороны карточки шли три магнитные полосы.

— Электронный паспорт, — пояснил Кац. На встроенном в него чипе записана вся актуальная информация. Действует как внутри страны, так и за ее пределами.

— Удобно, — сказал Гусев.

— Однако вы должны понимать, что с юридической точки зрения тридцать семь лет назад вы умерли, — сказал Кац. — Поскольку прямых наследников у нас не обнаружилось, ваша квартира и все ваше имущество отошли государству. Сейчас законы относительно криохранилищ и их пациентов несколько изменились, но, увы, обратной силы у них нет.

— Выходит, я теперь бомж?

— Не совсем, — сказал Кац. — На первое время вам будет предоставлена комната в общежитии для сотрудников нашей клиники. Вот ключ.

Он протянул Гусеву еще одну карточку. В отличие от первой, на ней ничего не было ничего, кроме магнитных полос. К карточке была прикреплена бумажка с адресом.

Южное Тушино, отметил Гусев. Обычный спальный район. Что ж, по крайней мере, он все еще москвич.

Тем временем, Кац вручил Гусеву третью карточку.

— Это банковская, — объяснил он. — Для безналичных расчетов. Принимают ее везде, начиная с общественного транспорта. Сейчас на ней лежит пять тысяч рублей. Это не очень много, но на первое время вам должно хватить.

— Это очень любезно с вашей стороны.

— Руководству показалось, что просто воскресить вас, а потом вышвырнуть на улицу, было бы слишком жестоко, — улыбнулся Кац. — Дело в том, что вы были одним из первых клиентов, и финансовая сторона жизни после воскрешения так тщательно нами не прорабатывалась. Сейчас-то все уже по-другому.

— Скажите, Аркадий, а какой сейчас курс? — поинтересовался Гусев. — Ну, то есть, насколько мне этих денег хватит?

— Зависит от трат, — сказал Кац. — Если вы будете экономны, месяца на два-три.

— Не так уж плохо.

— Первый месяц я рекомендую потратить на то, чтобы войти в курс дела, понять современную жизнь, как говорится, — сказал Кац. — Посмотрите телевизор, почитайте интернет, поговорите с людьми, только очень аккуратно. А потом уже займитесь поисками работы.

— Боюсь, что мои профессиональные навыки несколько устарели, — сказал Гусев.

В ответ Кац развел руками. А и верно, подумал Гусев. Это уже не его проблема.

— Если у вас возникнут какие-то сложности, звоните мне, — сказал Кац. — Помогу, чем смогу.

— А можно личный вопрос?

— Конечно.

— Вы сказали, что вы почти мой ровесник, — сказал Гусев. — Это значит, что вы — человек пенсионного возраста, не так ли? Почему вы до сих пор работаете? Пенсионный фонд таки накрылся медным тазом, как обещал?

— На пенсии скучно, — сказал Кац. — Я — человек одинокий. Куда мне идти, если не на работу?

— Значит, пенсионный фонд не накрылся медным тазом, как обещал?

— Сначала накрылся, а потом все вроде бы наладилось.

— А как оно вообще? — спросил Гусев. — В целом? Страна не развалилась? Ядерной войны не было? Китайцы нас не завоевали?

— А я похож на китайца?

— Нет, не похожи, но это же ничего не значит.

— Не завоевали, — сказал Кац. — Страна сначала развалилась, потом снова собралась. Ядерной войны не было, тьфу-тьфу-тьфу.

— А кто у нас сейчас президентом? Или в стране монархия? Или что?

— Президентская республика, — сказал Кац. — Егор Плетнев.

— Впервые слышу.

— Неудивительно. Ему всего сорок шесть.

— А, — сказал Гусев. — Ну да. Хороший человек?

— Обычный.

— Уже неплохо, — сказал Гусев. — Есть еще какие-то советы?

— Да, — сказал Кац. — Их два. Первый: постарайтесь ни во что не ввязываться.

— Это я могу, — сказал Гусев. — Ни во что не ввязываться — это фактически мое второе имя. Или прозвище. А второй?

— Купите себе пистолет.

— Опа, — сказал Гусев. — А вот с этого момента поподробнее, если можно. Как этот совет коррелирует с первым? Который про «ни во что не ввязываться»?

Кац вздохнул.

— Времена изменились, — сказал он. — Короткоствол разрешили тридцать лет назад. С тех пор он превратился из оружия самообороны в статусную вещь. Мужчина без пистолета в наше время — это как мужчина без машины в ваше. Только хуже. Никто не будет принимать его всерьез. Я не говорю, что это правильно, но вот теперь оно так.

— У вас тоже есть оружие?

Вместо ответа Кац отодвинул полу пиджака и продемонстрировал Гусеву кобуру, из которой торчала рукоятка пистолета.

— И часто вам доводилось из него стрелять?

— Ни разу вне тира, — сказал Кац. — Понимаете, оружие сейчас носят в основном не для того, чтобы из него стрелять. Оно просто должно быть.

— В основном? — уточнил Гусев.

— Жизнь довольно длинная, планета довольно круглая, — сказал Кац. — Всякое бывает, знаете ли.

Три дня спустя Гусев вышел из ворот клиники и оказался на обычной московской улице. В кармане у Гусева лежали электронный паспорт, кредитка с пятью тысячами рублей, ключ от комнаты в общежитии и бумажка, на которой был записан телефон Каца.